Это умопостроение было таким логичным и естественным, что Жанна мгновенно упокоилась. Взбив подушку, она устроилась на ней поудобнее и мысленно пожелала себе «доброй ночи».

На следующий день Жанна по привычке проснулась в тот ранний предрассветный час, когда небо только-только начинает светлеть. Проснулась — и впервые в жизни пожалела, что принадлежит к тем людям, которые, едва открыв глаза, соображают четко и ясно. Пытаться заснуть снова было бесполезно — это она знала твердо. Интересно, чем ей теперь заняться? Как убить время до десяти часов — до завтрака с Сэнтином?

Как бы там ни было, оставаться в постели и лежать, тупо глядя в потолок, Жанна тоже не могла. А раз так, надо придумать себе какое-то дело. Что, если она попробует исследовать дом или территорию поместья?

Приняв это решение, Жанна нетерпеливо откинула одеяло и соскочила с кровати. Двигаясь к ванной упругим и быстрым шагом, она вдруг остановилась в изумлении, увидев возле двери свою сумку с вещами из мотеля и защитный комбинезон с рубашкой цвета хаки, которые висели на спинке стула. Комбинезон и рубашка оказались выстираны и тщательно отутюжены, а ее замшевые полусапожки — вычищены мягкой щеткой.

Тряхнув головой, Жанна довольно улыбнулась. В том, как появились в спальне ее вещи, было что-то волшебное, сказочное. Можно было подумать, что в замке Сэнтина есть свои эльфы и домовые, которые выходят из своих потайных убежищ после того, как все уснут, и принимаются за работу. И самое удивительное, что роль повелителя маленького народца вполне подошла бы Сэнтину.

Все еще улыбаясь, Жанна расстегнула сумку и, достав оттуда свежее белье, скрылась в ванной.

Она нарочно плескалась под душем как можно дольше. Надев на еще влажное тело свой защитный комбинезон с рубашкой, она вернулась в комнату и с удовлетворением отметила, что пока она совершала утренний туалет, небо окрасилось в розовые и голубые цвета, предвещавшие близкий восход солнца. Снаружи стало совсем светло, и Жанна могла спокойно выйти в сад, не рискуя напороться в темноте на какой-нибудь сучок или столкнуться с доберманами, пусть даже ее вчерашняя встреча с этими свирепыми псами закончилась вполне мирно. Впрочем, она тут же подумала, что это была не такая уж плохая идея. Жанна была вовсе не против, чтобы в этих ранних странствиях ее сопровождал хоть кто-нибудь. В первые минуты она даже хотела пойти и выпустить собак из вольеров, но потом с сожалением отказалась от этой мысли. Почему-то ей казалось, что охранники, и без того довольно мрачные на вид, не будут в особенном восторге, если она подружится с их четвероногими помощниками. Как видно, ей придется отправиться на прогулку одной.

Подавив вздох, Жанна бесшумно выскользнула из спальни, спустилась по лестнице в прихожую и, отперев тяжелую дверь с латунными накладками, вышла через черный ход в тот самый внутренний дворик, по которому ее вчера вели под конвоем.

Тихо прикрыв за собой дверь, Жанна огляделась.

При свете разгоравшегося дня она рассмотрела, что внутренний двор вымощен красивыми бежево-розовыми мозаичными плитками, а в самом его центре красуется удивительно изящный четырехъярусный фонтан розового мрамора. Каждую чашу-ярус поддерживали стоящие на хвостах каменные дельфины. В чашах рябила на легком ветру вода, но насос не работал, и струи не били вверх и не низвергались каскадом с яруса на ярус. Основанием фонтана служил неглубокий бассейн с двухфутовым бортиком из светлого песчаника.

Этим чудом можно было любоваться часами, но Жанна не стала здесь задерживаться. Решительно отбросив на спину заплетенные в косу волосы, она отправилась дальше, и вскоре ей стало очевидно, что сад, который она вчера приняла за дикие, почти непроходимые заросли, не уступает своей строгой красотой похожему на монастырь зданию усадьбы. Неприметные дорожки, проложенные между ухоженными живыми изгородями, разросшимися розариями и посадками декоративных кустарников, навевали поэтическое настроение и совершенно очаровали Жанну, но, выйдя на открытое место, она поняла, что еще не видела самой главной здешней достопримечательности.

Склон холма, по которому она спускалась, круто обрывался. Внизу протянулся узенькой полоской каменистый пляж, ограничивавший владения Сэнтина, но Жанна даже не взглянула туда. Открывавшийся с обрыва вид поразил ее своим великолепием, и от неожиданности у Жанны перехватило дыхание. Едва дыша от восторга, она любовалась сокрушительной мощью океана. В это утро он был хмур, беспокоен и неприветлив, но в его мощно-однообразном, вековечном движении, в сердитом ворчании вспененных волн, бьющихся о торчащие из песка валуны, была своя мелодия, своя особая красота, на которую можно было смотреть без конца.

Жанна остановилась на самом краю. Свежий утренний бриз ласкал ее лицо и волосы, и она ощутила, как изнутри в ней поднимается волна какой-то странной, дикой радости и неописуемого восторга, который она меньше всего ожидала испытать здесь, в этом роскошном, цивилизованном поместье.

Похоже, Сэнтин тоже любил бывать здесь. Оторвавшись от созерцания седого океана, Жанна обнаружила справа от себя небольшую, но уютную беседку, примостившуюся у самого обрыва. Поднявшись к ней по высеченным в земле ступеням, она увидела, что внутри беседка обшита красным деревом, а по периметру расставлены скамейки с обтянутыми плотной красной тканью сиденьями. Оконные проемы занавешивались такими же красными драпировками, которые сейчас были собраны и притянуты к несущим столбам толстыми витыми шнурами цвета тусклого золота, поэтому соленый морской ветер чувствовал себя в беседке полновластным хозяином.

Жанна уселась на ближайшую к обрыву скамью и, положив руки и подбородок на отполированные перила ограждения, стала смотреть на искрящиеся лазурные волны.

Открывающийся из беседки вид был так прекрасен, что с губ Жанны непроизвольно сорвался короткий счастливый вздох. Необузданная, дикая краса неспокойного океана рождала в ней чувство единения с силами природы и наполняла сознанием того, что и она тоже является частью этого замечательного мира.

Из беседки была видна круто уходящая вниз каменистая тропа, ведущая на пляж. В этот ранний час на ней никого не было, и Жанна вообразила себе грациозных диких коз, которые, легко перескакивая с камня на камень, спускаются к воде. Ей и самой хотелось взглянуть на пляж вблизи, но она решила, что исследует его в другой раз. В беседке было так хорошо и уютно, что Жанна даже не могла подумать о том, чтобы куда-то уйти. Она готова была вечно сидеть здесь, любуясь игрой постепенно успокаивающихся волн…

Так она просидела довольно долго, наслаждаясь ощущением мира и покоя, которое вливалось в нее полноводной рекой, и спохватилась только тогда, когда, бросив взгляд на солнце, заметила, что оно поднялось довольно высоко.

С сожалением покинув беседку, она вернулась на тропу и стала медленно подниматься к усадьбе.

Должно быть, Жанна шла слишком медленно, так как во внутреннем дворе усадьбы, у самых дверей, ее уже поджидала взволнованная горничная-мексиканка в темно-вишневой униформе.